Сталин и начало великой отечественной войны. Сталин в первые дни великой отечественной войны И в сталин начало вов

«Сегодня в 4 часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий. Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено несмотря на то, что между Германией и СССР заключен Договор о ненападении и советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей» - таким было первое в истории Великой Отечественной войны обращение правительства к советскому народу, сделанное по радио в 12 часов дня 22 июня 1941 года. И только через 12 дней, 3 июля, люди услышали слова: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь, друзья мои!». Так начиналась речь Сталина, призывавшего советский народ собрать все силы и направить их на разгром врага. Но это произошло только через 12 дней, когда огромные территории Советской страны уже контролировались вермахтом, а Красная Армия терпела тяжелейшие поражения и отступала.

Молчание советского вождя все эти дни стало причиной возникновения заблуждения, согласно которому Сталин в первые дни войны вообще не руководил обороной Советского Союза. Эта версия о «болезни» вождя и о его преступном бездействии после нападения немцев в последнее время получила широкое распространение. Именно она активно отстаивается в современной научной и художественной литературе. Как говорится, раз разоблачаем тирана, любое свидетельство его «преступной» деятельности только на пользу. Вновь сталкиваемся с ситуацией, когда, развенчивая одни мифы, творим другие. Выходит, что Сталин вообще куда-то исчез и появился только спустя 12 дней после начала войны с Германией. Что же происходило с советским вождем и какими были ею действия с 22 июня по 3 июля 1941 года?

Сегодня на основе рассекреченных документов можно утверждать, что Сталин никуда не исчезал и в первые дни войны продолжал работать. Об этом свидетельствует секретная тетрадь из его приемной в Кремле, в которую записывались имена всех посетителей и время их пребывания в кабинете вождя. Из нее видно, что на протяжении первых восьми дней войны Сталин принимал высших армейских чиновников, государственных и партийных деятелей. Все эти документы опубликованы в 6-м номере «Военно-исторического журнала» за 1994 год. Там же говорится и том, что «с первых часов боевых действий на советско-немецком фронте И. В. Сталин активно руководил государством, принимал участие в организации обороны страны».

Однако записи в этой тетради заканчиваются 28 июня, а затем снова возобновляются только 1 июля. Что же заставило вождя прекратить прием, и чем он вообще занимался в эти два дня? Ответ на этот вопрос предлагает военный историк, полковник в отставке Леонид Порицкий. Он сопоставляет распорядок работы Сталина с положением на фронте и считает, что ответ очевиден. Именно 28 июня советские войска под напором противника вынуждены были оставить Минск. Как утверждает исследователь, стало ясно, что если враг сохранит такие темпы продвижения вглубь страны, то уже через две недели он окажется в Москве. Вероятно, после сдачи врагу Минска нервы вождя не выдержали. К тому же связь с районами боевых действий была плохая, информация о положении на фронте поступала крайне противоречивая, не внушавшая доверия.

29 июня Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, чтобы на месте разобраться в ситуации и, как вспоминает Г. Жуков, «оба раза крайне резко реагировал на ту ситуацию, которая сложилась на западном стратегическом направлении». Связь по-прежнему фактически отсутствовала, войска оказались без централизованного командования. «Сталин был очень расстроен, - вспоминает А. Микоян. - Когда выходили из наркомата, он произнес такую фразу: «Ленин оставил нам великое наследство, мы - его приемники - все это…» Мы были поражены этим высказыванием Сталина. Выходит, что все бесповоротно мы утратили? Считали, что это он сказал в состоянии аффекта». О расстройстве Сталина говорит и историк Волкогонов Д.: «Кульминацией психологического шока Сталина была его реакция на известие о падение Минска. Сталин поехал к себе на дачу и почти весь день не появлялся в Кремле».

30 июня был сформирован Государственный Комитет Обороны. О процессе его формирования вспоминает Микоян: «На следующий день, около четырех часов, у меня в кабинете был Вознесенский. Вдруг звонят от Молотова и просят нас зайти к нему. Идем. У Молотова уже были Маленков, Ворошилов, Берия. Мы их застали за беседой. Речь шла о необходимости создания Государственного Комитета Обороны, которому необходимо отдать всю полноту власти в стране, передать ему функции Правительства, Верховного Совета и ЦК партии. Мы с Вознесенским с этим согласились. Договорились во главе ГКО поставить Сталина.

Решили поехать к нему. Он был на ближней даче.

Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой, он сидел в кресле. Вопросительно посмотрел на нас и спрашивает: «Зачем пришли?» Вид у него был какой-то странный, не менее странным был и поставленный им вопрос, так как, по сути, он сам нас должен был созвать.

Молотов от нашего имени сказал, что необходимо сконцентрировать власть, чтобы быстро все решалось, чтоб страну поставить на ноги. Возглавлять такой орган должен Сталин. Сталин посмотрел удивленно, никаких возражений не высказал. «Ладно», - говорит».

В тот же день было принято постановление о создании Комитета Обороны во главе со Сталиным.

Сталин возобновил работу в Кремле 1 июля 1941 года, о чем свидетельствуют появившиеся записи в секретной тетради. А через день, 3 июля, он выступил по радио перед советским народом. В своей речи Сталин сформулировал целую программу поведения в условиях войны, призвал к всенародной войне, вселил надежду на победу.

Итак, можем ли мы говорить о бездействии Сталина в первые дни войны? Скорее нет, чем да. Он продолжал работать и пытался овладеть ситуацией, сложившейся в стране после начала войны. Бездействие его проявилось на девятый и десятый дни войны и действительно было связано с состоянием отчаяния и психологической нагрузкой. Тем не менее ему удалось прийти в себя и вернуться к выполнению своих обязанностей. Другое дело, что повел себя Сталин в той критической обстановке скорее как обычный смертный человек, а не как «вождь с несгибаемой волей и силой духа».

Это один из самых злобных и предельно наглых мифов о Сталине. В оборот запущен на XX съезде КПСС Н.С. Хрущевым. Поддержан членом Политбюро А.И. Микояном и многими другими. До сих пор тиражируется как лицами, именующими себя «историками», так и смеющими себя называть «честными журналистами».

Всем им прекрасно было известно, что на протяжении всего периода работы Сталина в Кремле его помощниками тщательно велся «Журнал посещений И.В. Сталина в его кремлевском кабинете», который хранился в «Особой папке Политбюро». Ныне он хранится в Архиве Президента Российской Федерации. Та часть журнала, которая относится к периоду с 22 июня 1941 г. по 9 мая 1945 г., имеет следующие координаты архивного хранения: АПРФ.Ф. 45. Оп.1. Д. 412,414, 415, 416, 417.

Журнал молча, но более чем красноречиво свидетельствует, что Сталин никуда не исчезал. С раннего утра 22 июня 1941 года Сталин находился в Кремле, в своем рабочем кабинете и напряженно работал. В среднем по 14-16 часов в сутки. Записи в журнале свидетельствуют, что в период с 22 по 28 июня включительно Сталин принимал от 20 до 30 человек в день из числа высших должностных лиц, в том числе и военных, партийных работников, руководителей различных гражданских ведомств, ученых, конструкторов, испытателей самолетов, танков, другой военной техники, деятелей культуры и дипломатов. С ними он решал бесчисленное количество вопросов организации обороны, материально-технического снабжения ведущей тяжелые бои Красной Армии, массовой эвакуации населения, промышленных объектов, различных материальных и иных ценностей из зон возможной оккупации, организации партизанского движения на оккупированной территории и т.д.

Но должно ли это означать, что в эти два дня он пребывал в прострации или нечто подобное?! Отнюдь. Сталин принимал посетителей еще и по адресу улица Кирова (ныне Мясницкая), д. 33, где была его резиденция, на пункте управления Генштаба, а также на своих дачах. Наконец, с какой стати задним числом Сталина лишают возможности уединиться в одной из своих резиденций, чтобы сосредоточенно обдумать сложившуюся тяжелейшую обстановку и наметить конкретные пути выхода из нее и меры по их реализации?! С какой стати выдумки предавших Сталина под сильным давлением Хрущева так называемых «соратников» следует расценивать как некую истину?! Все они были повязаны соучастием в убийстве Сталина и Берии и потому впоследствии лгали так, что не приведи Господь. До сих пор разобраться не можем, где правда, а где - кривда.

А Сталину крайне необходимо было уединиться, чтобы детально обдумать сложившуюся тяжелейшую обстановку. Ведь накануне, 28 июня 1941 г., стало известно о взятии гитлеровцами столицы Белоруссии - Минска, а также о катастрофическом разгроме войск

Западного фронта, который, по сути-то, рухнул менее чем за неделю боев. А это было самое опасное направление удара вермахта, потому как это самая короткая дорога к Москве: Минск - Смоленск - Москва. Еще 28 июня во время очень острого разговора в Генштабе Сталин пришел к выводу о явной неспособности высшего военного командования организовать достойный отпор агрессору - ведь даже о взятии Минска Сталин узнал не от Генштаба, а из передач германской и иных иностранных радиостанций. В такой ситуации необходимо было коренным образом менять всю структуру государственного и военного управления в целях максимальной концентрации государственной и военной власти в едином государственном органе. Иначе было бы невозможно мобилизовать все силы и ресурсы на отпор врагу.

Ведь в первые дни войны, когда Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП (б) от 23 июня 1941 г. была создана Ставка Главного командования во главе с наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко, последний даже не удосуживался правильно подписывать директивы Ставки. Являясь ее официально утвержденным председателем, Тимошенко ставил такую подпись - «От Ставки Главного командования Народный комиссар обороны С. Тимошенко». Ну, и что же должна была означать такая подпись на важнейших директивах?! Одним только фактом такой несуразной подписи Тимошенко, по сути дела, расслаблял командующих сражающихся с врагом войск, потому как резко понижал уровень исполнительской дисциплины! Ведь не председатель Ставки Главного командования требует исполнения директив, а всего лишь какой-то Тимошенко «От Ставки Главного командования».

Военные же, к слову сказать, вообще очень чувствительны к атрибутическому оформлению приказов, тем более в военное время, особенно в период массовых боевых действий. По этим признакам они определяют степень необходимости и срочности выполнения тех или иных приказов вышестоящего командования. А тут всего лишь «От Ставки Главного Командования». Ну, и творили войска черт знает что, губя людей и страну.

Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что в первые дни войны Тимошенко инициативно стал нарываться на отставку, фактически хамя Сталину в телефонных разговорах. Жуков же вообще впал в слезную истерику, когда во время бурного разговора в Генштабе Сталин жестко поставил вопрос о том, что же на самом-то деле происходит с нашими войсками. К тому же с первых же дней войны Генеральный штаб под «славным руководством» Жукова вообще потерял управление и связь с войсками и по большей части не знал, что конкретно творится на фронтах. Подобное положение, естественно, никакне могло устроить Сталина.

Вот потому-то он и уединился на пару дней, чтобы щ разработать новую систему управления государством в создавшейся критической обстановке. В результате было разработано положение о Государственном Комитете Обороны, которое уже 30 июня 1941 года было опубликовано в «Ведомостях Верховного Совета СССР».

Так что о какой прострации Сталина и тем более его попытке укрыться на даче может идти речь, если его могучий интеллект талантливого стратега и организатора политической борьбы был направлен в эти два дня на решение самой главной в тот момент задачи - организации наиболее эффективной системы руководства обороной и отпора врагу?!

Естественно, возникает вопрос: а зачем уже после убийства Сталина его бывшим соратникам понадобилось лгать и распространять невероятный миф о некоей прострации Сталина в первые дни войны, вследствие которой он чуть ли не со страху уединился на даче?! Да по очень простой причине. Поддержав Хрущева в его злобной клевете на Сталина во время XX съезда, в том числе свалив на него всю ответственность за трагедию 22 июня 1941 г., повязанные соучастием в его убийстве (а также Берии) «соратники» отрезали себе все пути возврата к Истине. И потому вынуждены были лгать, лгать и еще раз лгать. До последнего вздоха лгали, дуря весь народ. Ведь им же надо было показать, что не Сталин, по их версии «плохой», а они спасли страну, заставив Сталина вернуться к активной работе.

Но ведь Сталин не зря называл их никчемными котятами, которые ничему не хотят учиться. Так оно и вышло. Ведь даже солгать-то по-умному и то не могли. К примеру, даже в изложении члена Политбюро А.И. Микояна, более известного «способностью пройти от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», в истории с этими двумя днями Сталин выглядит совершенно спокойным, рассудительным, адекватно воспринимающим обстановку, нормально ведущим полемику и соглашающимся с трезвыми рекомендациями. Чтобы не быть голословным, сразу же сошлюсь на архивные данные - Диктовка А. Микояна. РЦХИДНИ. Ф. 84. Оп. 3. Ед. Хр. 123. Д. 121. А. 80-81. Ну, и и где тут прострация даже в изложении Микояна?!

| |

22 июня 1941 года фашистская Германия без объявления войны напала на СССР. Фактор внезапности явился причиной многочисленных людских потерь, отступлений наших войск, эвакуации населения и промышленных предприятий в глубь страны.

Миф об «испуганном» Сталине в первые дни войны, кото рый сочинили лже-историки, развеяли записи из тетради посетителей, находившейся в его приёмной в Кремле.

Предлагаем нашим читателям отрывок из книги Владимира Павловича Ямпольского «Документы спецслужб СССР и Германии. 1937-1945 гг.», изданной при участии президента «Союза ветеранов госбезо пасности» Тимофеева Валентина Фёдоровича (г.Москва).

В приёмной И.В.Сталина в Кремле находилась те традь, которая заполнялась дежурными сотрудника ми. В таких тетрадях с 1927 по 1953 год вёлся учёт при нятых Сталиным лиц. В них, как правило, фиксирова лись фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете. Длительное время вышеуказанная тетрадь не была известна не только широкому кругу читателей, но и публицистам, историкам, научным работникам, пи сателям и журналистам. Однако о том, что такая те традь существует, упоминалось в научных публикаци ях в начале 90-х годов прошлого века. В частности, о ней шла речь в статье Л.М.Спирина «Сталин и война», которая была опубликована в журнале «Вопросы исто рии КПСС» (1990, №5,с. 100-102). Учитывая большой интерес рядовых читателей и научной общественности к такого рода историческим материалам и документам, группой архивных работников была проведена архео графическая обработка указанного периода из тетра ди посетителей Сталина и опубликованы эти записи. Приведём интересующую нас выписку из указанной тетради за период с 21 по 28 июня 1941 года.

1. т. Молотов_________________))_____18.27-23.00

2. т. Ворошилов_____________________19.05-23.00

3. т. Берия__________________________19.05-23.00

4. т. Вознесенский____________________19.05-20.15

5. т. Маленков_______________________19.05-22.20

6. т. Кузнецов_______________________19.05-20.15

7. т. Тимошенко______________________19.05-20.15

8. т. Сафонов________________________19.05-20.15

9. т. Тимошенко ____________________20.50-22.20

10. т. Жуков________________________20.50-22.20

11. т. Будённый______________________20.50-22.20

12. т. Мехлис_______________________21.55-22.20

13.т. Берия_________________________22.40-23.00

Последние вышли в 23.00

1. т. Молотов________________________5.45-12.05

2. т. Берия___________________________5.45-9.20

3. т. Тимошенко_______________________5.45-8.30

4. т. Мехлис__________________________5.45-8.30

5. т. Жуков___________________________5.45-8.30

6. т. Маленков________________________7.30-9.20

7. т. Микоян__________________________7.55-9.30

8. т. Каганович________________________8.00-9.35

9. т. Ворошилов______________________8.00-10.15

10. т. Вышинский_____________________7.30-10.40

11. т. Кузнецов_______________________8.15-8.30

12. т. Димитров______________________8.40-10.40

13. т. Мануильский___________________8.40-10.40

14. т. Кузнецов_______________________9.40-10.20

15. т. Микоян________________________9.50-10.30

16. т. Молотов_______________________12.55-16.45

17. т. Ворошилов_____________________11.40-12.05

18. т. Берия_________________________11.30-12.00

19. т. Маленков______________________11.30-12.00

20. т. Ворошилов_____________________12.30-16.45

21. т. Микоян_______________________12.30-14.30

22. т. Вышинский____________________13.05-15.25

23. т. Шапошников___________________13.15-16.00

24. т. Тимошенко____________________14.00-16.00

25. т. Жуков________________________14.00-16.00

26. т. Ватутин_______________________14.00-16.00

27. т. Кузнецов______________________15.20-15.45

28. т. Кулик_________________________15.30-16.00

29. т. Берия_________________________16.25-16.45

1. т. Молотов_________________________3.20-6.25

2. т. Ворошилов_______________________3.25-6.25

3. т. Берия___________________________3.25-6.25

4. т. Тимошенко_______________________3.25-6.10

5. т. Ватутин_________________________3.30-6.10

6. т. Кузнецов_________________________3.30-5.25

7. т. Каганович________________________4.30-5.20

8. т. Жигарёв_________________________4.35-6.10

Последние вышли в 6ч.25м.

1. т. Молотов_______________________18.45-1ч25

2. т Жигарев_______________________18.25-20.45

3. т. Тимошенко_____________________18.50-20.45

4. т. Меркулов_______________________19.10-19.25

5. т. Ворошилов_____________________20.00-1ч.25

6. т. Вознесенский___________________20.00-1ч.25

7. т. Мехлис________________________20.55-22.40

8. т. Каганович______________________23.15-1ч.10

9. т. Ватутин_______________________23.55-0ч.55

10. т. Тимошенко____________________23.55-0ч.55

11. т. Кузнецов______________________23.55-0ч.50

12. т. Берия_________________________24ч.-1ч.24

13. т. Власик_________________________0.50-0.55

Последние вышли в 1 час 25 минут.

Такая же регистрация велась и в последующие дни. (ред)

В течение восьми первых дней войны, судя по за писям, И.В.Сталина в его рабочем кабинете посе щали члены Политбюро ЦК ВКП(б), высшие воена чальники Красной армии и Военно-морского фло та СССР, государственные и политические деятели, в числе которых были В.М.Молотов, Л.М.Каганович, А.И.Микоян, Г.М.Маленков, Л.П.Берия, С.М.Будённый, К.Е.Ворошилов, С.К.Тимошенко, Г.К.Жуков, Н.Г.Кузнецов и многие другие широко известные в стране люди. Вместе с тем, в те напряжённейшие дни и ночи И.В.Сталин принимал и менее известных лиц - руководителей наркоматов, военных, учёных. Вот по чему документы публикуются без каких-либо правок и пространных комментариев. Эти записи в тетради начисто опровергают устоявшуюся версию о болезни И.В.Сталина в июньские дни 1941 года. Непредвзятый анализ списков посетителей доказывает, что уже с пер вых часов боевых действий на советско-германском фронте И.В.Сталин активно руководил государством и участвовал в организации обороны страны. Историки, публицисты, писатели, политические и военные мемуаристы по-разному освещают первые дни войны. Особый интерес для читателей представ ляет реакция на начало войны и поведение в сложив шейся ситуации государственно-политического ру ководства Советского Союза и, естественно, в первую очередь И.В.Сталина. В художественных произведени ях, публицистических статьях и мемуарных издани ях, вышедших в свет и опубликованных в связи с эпо хальными событиями, в документальных фильмах, по казанных на экранах российского и зарубежного теле видения, имеют место факты непозволительной, а ино гда просто безответственной трактовки конкретных исторических обстоятельств. В частности, утвержда ется, что после нападения Германии на СССР Сталин с первых часов агрессии и в последующие несколько дней был в состоянии шока, впал в прострацию, уеди нился на даче и никого не принимал. Отсюда делается вывод: глава партии и государства в столь ответствен ный момент бросил советский народ и страну на про извол судьбы. Начальный толчок для столь сенсационного «от крытия» сделал Н.С.Хрущёв. Настораживает стремле ние Хрущёва ввести в заблуждение читателей о пара лизации в действиях и мыслях И.В.Сталина, удивляет элементарная неосведомлённость или же целенаправ ленная забывчивость. Н.С.Хрущёву не могло быть не известно, что И.В.Сталин в первые дни после объявле ния войны находился в своём рабочем кабинете и ру ководил страной. Только 22 июня, в первый день вой ны, у него состоялось 29 встреч и бесед с политически ми и военными деятелями государства. 23 июня - 21, 24 июня - 20, 25 июня - 29, 26 июня - 28, 27 июня - 30, 28 июня - 21.

Хрущёв знал о нахождении Сталина в рабочем ка бинете, потому что, как первый секретарь ЦК КПСС Украины, где происходили ожесточённые пригранич ные бои, обязан был доложить Сталину о состоянии дел. Вероятно, тенденциозные заявления Хрущёва от ражают его личное отношение к Сталину, но это не даёт права для необъективного освещения историче ских событий. Для российской истории является очень печальным факт, что в зарождении и раздувании подобных мифов виноваты люди, внутренне убеждённые в фальсифи кации исторических фактов, но для достижения сво их политических целей не брезгующие никакими ме тодами.

г.Москва, Типография «Новости», 2008 год

Никита Хрущев утверждал, что в первую неделю войны Сталин самоустранился от дел и пребывал в прострации. Западные историки также писали, что глава СССР пропал из СМИ на 10 дней. Мы решили выяснить, чем был занят Сталин после 22 июня 1941 года.

22 июня

Георгий Жуков утверждал, что он звонил Сталину в полпервого ночи перед началом войны и информировал о положении дел на границе. В Кремле уже знали о донесениях перебежчика о приказе Гитлера атаковать СССР. Большинство источников свидетельствуют, что Иосиф Виссарионович высказывал сомнения в достоверности этой информации.

После получения первых сведений о бомбардировке он появился в своем рабочем кабинете в 5 часов 45 минут, о чем имеется запись в тетради посетителей.

«Его рябое лицо осунулось. В нём проглядывалось подавленное настроение», - вспоминал управляющий делами Совнаркома Яков Чадаев. В семь утра Сталин сделал звонок в Минск первому секретарю КП(б) Белоруссии Пантелеймону Пономаренко и призвал его «лично перенести свою работу в Военный совет фронта».

В этом разговоре Иосиф Сталин неудовлетворительно отозвался о военных. В частности сказал: «Обстановку штаб знает плохо».

В целом историки этот день характеризуют как время неопределенности и ожидания достоверных сведений с фронтов. Последний посетитель покинул рабочий кабинет Сталина в 16 часов 45 минут.

23 июня

В тетради посетителей отмечено, что Сталин дважды принимал высших советских чиновников. Первым вошел Молотов в 3 часа 20 минут, последним вышел начальник отделения 1-го отдела (охрана высших должностных лиц) Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Николай Власик в час ночи следующих суток. В этот день Сталин подписал Указ об общей открытой мобилизации.

24 июня

В этот день первым в кабинет Сталина вошел Народный комиссар среднего машиностроения СССР Вячеслав Малышев. Это было в 16 часов 20 минут. По общему мнению, в СССР пришло осознание надвигающейся катастрофы.

Сталиным было принято решение об образовании Совета по эвакуации, который возглавили Косыгин и Шверник. Последующие события показали, насколько правильным и своевременным был этот шаг. То же самое можно сказать и о создании Советского Информбюро.

25 июня

В этот день в тетради посетителей зафиксированы многочисленные встречи. Сталин принимал своих подчиненных дважды: с полночи до 5:50 утра и с 19:40 до часу ночи 26 июня.

Им была подписана директива «О формировании группы армий Резерва Главного Командования» под командованием Маршала Советского Союза Семена Будённого. Это решение это свидетельствовало о том, что в Москве осознавали возможность разворота главного удара Вермахта с центра на юг.

Также были отданы приказы о форсированном отходе 3-й и 10-й армий с тем, чтобы выйти из угрозы окружения под Минском. Тогда же управляющий делами Совнаркома Яков Чадаев стал свидетелем разговора Сталина с народным комиссаром обороны СССР Семеном Тимошенко о Якове Джугашвили, который просился на войну.

Сталин категорически высказался против каких-либо льгот его старшему сыну. Был подписан приказ № 222 «О немедленном введении в действие порядка рассмотрения дел военными трибуналами». В Кремле не забывали и о союзниках Германии. Советская авиация нанесла бомбовый удар по Южной и Средней Финляндии, прежде всего по Хельсинки и Турку.

26 июня

Рабочий день Сталина начался с 12 часов 10 минут и закончился в 23 часа 20 минут. Сведения с фронтов по-прежнему носили неустойчивый характер. Из приказов, подписанных в эти сутки, следует отметить конкретику принимаемых решений:

Порядок выдачи пособий и полевых денег военнослужащим действующей армии.
- Преобразование транспортных прокуратур железных дорог и водных бассейнов в военные прокуратуры.
- Переход в собственность обмундирования, выданного рядовому и младшему начальствующему составу, убывающему на фронт.

Также Сталин провел экстренное совещание с Жуковым, которого срочно отозвали с Юго-Западного фронта, с Тимошенко и Ватутиным. Речь шла о драматической обстановке на Западном фронте. Немецкие танки подошли к Минску.

27 июня

В этот день Сталин начал принимать посетителей в своем кабинете с полпятого вечера и практически до трех часов ночи 28-го числа. Было проведено совещание членов Политбюро.

Иосиф Виссарионович предложил провести мобилизацию коммунистов с тем, чтобы усилить контроль в войсках и сделать акцент на идейно-политической работе в РККА.

Также были подписаны постановления Центрального Комитета Компартии «о вывозе из Москвы государственных запасов ценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля».

К этому времени уже стали известны многочисленные факты зверств немцев, поэтому было решено организовать вывоз людей из территорий, которые могут быть оккупированы врагом.

28 июня

В тетради посетителей первым значится Молотов, который зашел в кабинет Сталина в полвосьмого вечера. Последним вышел Меркулов в 00:15 минут 29-го числа.

Сталин практически весь день провел в одиночестве. Историк Георгий Куманёв, неоднократно беседовавший с Молотовым, ссылаясь на слова наркома иностранных дел СССР, написал о глубоких переживаниях первого лица государства, связанных, прежде всего, с политическими просчетами.

«Он в самом деле не верил, что война так близка. И эта его позиция оказалась ошибочной», - вспоминал Молотов. Британский историк Саймон Монтефиоре также придерживается этой версии: «Нервный срыв представляется вполне правдоподобным и возможным. Сталин был сильно подавлен неудачами на фронте и смертельно устал».

В то же время имеются разногласия среди историков, касательно даты психологического кризиса, приведшей к конфликту с военными.

29 июня

По словам Жукова, 29 июня Сталин дважды навещал Наркомат обороны, где и произошел конфликт между руководителем государства и высшим командованием. В адрес военных прозвучала резкая критика о беспомощности высших чинов РККА, которые даже не могут наладить нормальную связь.

Молотов впоследствии рассказал о разговоре на повышенных тонах, переходящем на оскорбительные упреки.

«…Сталин потерял самообладание, узнав, что немцы второй день хозяйничают в Минске, а западнее столицы Белоруссии враг захлопнул капкан вокруг основной массы войск Западного фронта, что значило: путь гитлеровским армиям на Москву открыт», - писал Иван Стаднюк, опираясь на очевидцев того совещания.

Между тем, есть и другие официальные документы, говорящие о преодолении кризиса власти. В частности, в этот день наркоматом обороны по согласованию со Сталиным был учрежден пост командующего ВВС с самыми широкими полномочиями. На эту должность был назначен Павел Жигарев.

Сталин расширил круг вопросов, которые мог бы решать самостоятельно новый руководитель боевой авиации. Объяснил он это тем, что этот род войск должен как можно быстрее реагировать на угрозы, а не заниматься различными согласованиями.

Ситуация в небе начала постепенно улучшаться, насколько это было возможно в тех условиях. Очевидную правильность этого решения показала битва за Москву.

Имеется также альтернативная версия, согласно которой Сталин самоустранился от управления страной. Она базируется на воспоминаниях Никиты Хрущева, который ссылался на рассказы Лаврентия Берия.

Общая позиция историков-антисталинистов сводится к фактическому дезертирству главы государства в начале войны. В частности, американские библиографы Сталина (Джонатан Люис и Филип Вайтхед так описывали это период: «Сталин был в прострации. В течение недели он редко выходил из своей виллы в Кунцево. Его имя исчезло из газет. В течение 10 дней Советский Союз не имел лидера. Только 1 июля Сталин пришёл в себя». Однако исторические документы свидетельствуют об обратном.

В самом начале Великой Отечественной, по утверждениям некоторых высокопоставленных людей, и в особенности Никиты Хрущева, первые дни войны вождь пребывал в прострации – отстранился от дел и не выходил на связь. Однако, давайте пройдемся по хронологии того времени:

22 июня Жуков связался со Сталиным после полуночи, ввел в курс дела по поводу обстановки на границе. Кремль на тот момент уже знал о намерении Гитлера атаковать Советский Союз от перебежчика. Однако ходят слухи, что главнокомандующий сомневался в полученной информации.
Но бомбардировки таки начались этой же ночью, и Иосиф Виссарионович находился в своем кабинете сразу после них – в 5:45 утра, о чем свидетельствуют записи в тетради посетителей. Со слов управляющего делами Совнаркома он был подавлен, осунулся. Весь этот день прошел в ожидании достоверных сведений с фронта, Сталин до конца не верил в те данные, которые поступали каждую минуту.
23 июня в той же тетради посетителей были отметки о приеме у вождя двух высших советских чиновников. Первый – Молотов, второй – Николай Власик, из НКВД СССР. В этот же день был подписан об открытой мобилизации.
24 июня, по всеобщему мнению, в Советском Союзе только пришло осознание ужасающей обстановки. Создали Совет по эвакуации. Впоследствии было понятно, насколько вовремя был принят этот шаг.
25 июня Сталин принимал подчиненных два раза, судя по записям в тетради учета. В этот день было сделано: подписана директива «О формировании группы армий Резерва Главного Командования»; отданы приказы о форсированном отходе 3-й и 10-й армий с тем, чтобы выйти из угрозы окружения под Минском; подписан приказ № 222 «О немедленном введении в действие порядка рассмотрения дел военными трибуналами»; советская авиация нанесла бомбовый удар по Южной и Средней Финляндии, союзнику Германии, прежде всего по Хельсинки и Турку.
26 июня свой рабочий день главнокомандующий начал с полудня и завершил за полчаса до полуночи. Приказы, которые были подписаны: порядок выдачи пособий и полевых денег военнослужащим действующей армии; преобразование транспортных прокуратур железных дорог и водных бассейнов в военные прокуратуры; переход в собственность обмундирования, выданного рядовому и младшему начальствующему составу, убывающему на фронт. Иосиф Виссарионович организовал экстренную встречу с Жуковым по поводу подхода немецких танков к Минску.
27 июня Сталин подписал постановление «о вывозе из Москвы государственных запасов ценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля», а так же предложил мобилизацию коммунистов для усиления контроля в войсках и вывоз людей с оккупированных или вот-вот оккупированных территорий.
28 июня первым посетителем вождя стал Молотов. Сталин практически весь день был в одиночестве. По свидетельствованиям, он пребывал в глубоких переживаниях из-за политических просчетов и в усталом состоянии из-за неудач на фронте.
29 июня, со слов Жукова, Иосиф Виссарионович два раза посещал Наркомат обороны, где имел место быть конфликт с высшим командованием. Военные получили критику в свой адрес по поводу беспомощности офицеров РККА, не способных наладить даже связь. Все это сопровождалось повышенным тоном и оскорбительными упреками.
Но при всем при этом, был учрежден пост командующего ВВС с самыми широкими полномочиями, на него был назначен Павел Жигарев. Управленец СССР расширил круг вопросов, которые теперь может решать новый руководитель боевой авиации. Ситуация в небе начала постепенно улучшаться, а правильность этого решения показала битва за Москву.
Все эти записи в журнале учета, показания Жукова, Молотова и управляющего делами Совнаркома опровергают заверения Хрущева, и еще нескольких американских биографов и историков-антисталинистов об отходе Сталина от дел в первые дни Великой Отечественной Войны.